Я, так получилось, не люблю музеи. То есть, это просто не тот способ передачи информации, который мне подходит. Для меня самые редкие, прекрасные, прикольные, интересные вещи совершенно обесцениваются, когда я вижу их собранными кучей в одном месте. Я даже еду в супермаркете покупаю по списку, с отвращением – ничего не хочу, когда всего так много. Это, кажется мне, ненормально и неестественно – собирать все в большую кучу.
Иногда (так было со средневековыми фресками в барселонском художественном музее) объекты настолько мне интересны, что я соглашаюсь воспринимать их в музейной обстановке, в том количестве, в каком показывают; мне это обычно стоит остатка дня – буду ходить с квадратной головой, на ватных ногах и мутно канючить внутренним голосом, таковы обычные для меня последствия отравления информацией, которое наступает очень быстро, потому что я все тщательно усваиваю.
Выдающимся (и самым приятным на моей памяти) исключением из этого правила стал музей Ван Гога в Амстердаме, и я знаю, почему: много работ одного (по крайней мере, столь цельного) художника – это почти все равно что одна работа. При этом его картинки еще и нажористые, они с лихвой компенсируют (мне, по крайней мере) усилия, затраченные на восприятие. Ничего более освежающего и полезного для здоровья, чем живопись Ван Гога мне в изобразительном искусстве не встречалось.
Но в принципе, идеальное времяпрепровождение в незнакомом городе для меня – ходить, глазеть на старый центр и приближенные к нему живописные трущобы (окраины, понятно, мало где привлекательны, хотя, скажем, Карлсхорст и Кёпеник в Берлине – рай земной), совать нос всюду, пробовать понемногу еду-напитки, наблюдать за прохожими и зверьем, кататься на прикольном городском транспорте, если такой есть, я люблю трамваи и фуникулеры, особенно фуникулеры, это моя главная слабость. Вот эта незнакомая живая жизнь мне (лично мне, а не вообще, т.е., это не рекомендация) дороже любых культурных накоплений.
Зато я очень люблю крепости и замки, но они, даже если внутри музей развели, все-таки часть живой жизни, или почти. Когда-то этими сооружениями пользовались так, что только щепки летели, и это очень чувствуется. Но все равно, часто я останавливаюсь во внутреннем дворе и дальше не иду, чтобы перебора не вышло.
В общем, потребитель культуры из меня никакой. Зато производитель очень даже ничего себе. Впрочем, я не думаю, что это обязательно взаимосвязано. У меня – да, а вобще – всяко бывает.
