Еще на берегу был человек. Он вынуждал зверя держаться на расстоянии от меня, а мне мешал приблизиться к еде.
Человек повел меня к воде. Я пошла с ним, но когда он попробовал загнать меня в лодку, я не захотела. Человек не стал меня бить, просто поднял и поставил в лодку, оттолкнул ее веслом от берега, и кругом сделалась вода, и некуда было убежать.
Человек принялся грести. Он вез меня в лодке. А еду мы с собой не взяли.
В лодке не было зверя, поэтому я стояла спокойно.
Потом я забыла про зверя.
Потом я забыла про еду, которую мы не взяли.
Потом я забыла про берег, где остались зверь и еда.
Стало так, как будто мы всегда плыли в этой лодке – я и человек-перевозчик. Вокруг была вода, но я не боялась. Я забыла, что можно бояться.
Однажды лодка остановилась, человек толкнул меня, и я выскочила на землю. Под ногами стало твердо и спокойно. Вокруг было темно, еды не было. Не было и зверей.
Я вдруг поняла, что это - другой берег.
Я еще никогда не была на другом берегу. Я вообще не знала, что бывают какие-то берега - этот и другой. А теперь знала. Другой берег – это место, куда попадаешь после того, как тебя везли в лодке.
- Другой берег – это место, куда попадаешь после того, как забыл, где был раньше, - сказал человек.
Он сел в лодку и уехал. Я не знала, куда.
А я осталась на другом берегу. Я стояла и смотрела, как удаляется его лодка. Потом я забыла про лодку. Потом я забыла все. Потом ничего не было. Никогда. Всегда.
Однажды человек вернулся ко мне. Он привез еду и положил ее на землю. Но мне ничего не досталось. Человек погрузил меня в лодку и начал грести. И вокруг сделалась вода. Я вспомнила, что так уже было однажды. Раньше. Давно, всегда. Я вспомнила.
Был еще один берег, не другой, а просто берег. Там росла трава, там благоухало и двигалось, там беспокоилось и боялось, там было всякое, все, всегда. Там на берегу был зверь, который смотрел на меня как на еду. И там была я, на которую смотрели, которую вели в лодку, которую увезли, которой там больше нет.
Которой больше нет.
Я вспомнила все о себе. И вдруг испугалась, что сейчас вспомню все, что забывали те, кого перевозили на другой берег. Козы, люди, и остальные. Я не хотела.
Я закричала. Человек засмеялся.
А потом я все вспомнила.
Мы приехали и вышли из лодки. Волк сидел на берегу. Он был голоден и напуган. Когда мы подошли ближе, он шарахнулся от меня. Он меня не узнал. Я больше не годилась для еды. Я хотела сказать волку, что вернулась с другого берега, но не стала. Он бы все равно не понял.
Перевозчик повел волка в лодку, а я осталась. Мне было хорошо.
Здесь был свет, и была вода, и была трава, и был ветер, и мед, и дым, и дрожь, и свист, и звон, и ноздри мои сладостно трепетали, и я - была. Тут, везде, всегда.
Перевозчик вернулся за мной на рассвете. Вытащил лодку на берег, бросил весло. Подошел, сел рядом. Сказал – пора.
И ветер мой стал черен, трава суха, а вода горька, и время мое истекло из меня, и я стала пуста.
Когда мы шли к лодке, я спросила: «Какого черта ты затеял это, Харон?»
А он не ответил.