Запнувшись о них на бегу глазами и сердцем, замираю, не останавливаясь, иду дальше сквозь сгустившийся до консистенции сливочного йогурта воздух, ни вдохнуть, ни выдохнуть, с прилавка падает оранжевая тыква, катится мне под ноги, и тут я наконец вспоминаю - Хэллоуин не прижился в наших краях, потому что в Литве первого ноября живые идут встречаться со своими мертвыми, в таких обстоятельствах не до шутейных страшилок.
Потому, собственно, и продают на цветочных рынках праздничные похоронные венки. Все очень просто объясняется.
То ли в связи с этим, то ли вне всякой связи, в Вильнюсе внезапно наступила весна. Об этом говорит нам даже не температура воздуха, повысившаяся на какой-то несчастный градус, тепло у нас было и прежде. Но запах, невозможный, яростный аромат начала весны смешивается с горьким запахом дыма из труб, на цветочных клумбах благоденствуют анютины глазки, которые у нас обычно высаживают в марте-апреле (и которые пробиваются из-под снега во время январских оттепелей). Только темнеет рано, с каждым днем все раньше, а сейчас, как я понимаю, переведут часы, и сразу станет почти вечная ночь.
Вечная весенняя ночь.
Так хорошо это, что по-настоящему страшно.
Не могу объяснить, почему.
