И что только не цветет.
В прошлом году два кофеина (на Вильняус и на Диджои), не убиравшие уличные веранды до двадцатых чисел октября, казались героями. Вчера... - нет, вру, позавчера - туристы и местные мамы с детьми запивали имбирным чаем черничное мороженое на веранде шоколадницы на Пилес, и эта веранда была не исключением, а одной из множества. У меня даже возникла идея прогуляться по центру, переписать все заведения, где уличные веранды работают в ноябре, и впредь ходить только туда (в любое время года), но список получится такой длинный, что затея теряет смысл - я просто не справлюсь с такой работой - везде ходить.
О запахах можно говорить бесконечно, но это такая тема - интересно, когда происходит с тобой, а не читать, как это у других.
Ну, скажем так, когда в подъезде вдруг пахнет одесским летом (одесским летним подъездом), на соседней улице - берлинским январем, а еще на другой соседней всепобеждающим крымским февралем, а на третьей соседней мюнхенским апрелем, причем всякий раз - конкретным днем, конкретным эпизодом, нос становится наиважнейшей частью организма, а короткая прогулка за хлебом до ближайшей лавки стоит полусотни романов, причем хороших, не абы каких.
В Литве длинные выходные, потому что сегодня живые встречаются с мертвыми, и здесь это официальный государственный праздник. Пока я сижу в уличном кафе, сгущаются сумерки, и кладбища озаряются огнями, я помню, как это выглядит - как вечерний город из иллюминатора идущего на посадку самолета, только ты при этом стоишь на земле, и огни не далеко внизу, а вокруг.
И так хорошо.
Позвонил друг, сказал: по-моему, нам с тобой пора на кладбище.
Он совершенно прав. Скоро пойдем.
У меня есть весь мир и эта осень впридачу. Новые коньки, кстати, тоже есть, лежат в шкафу. Как ни смешно.
Все это не просто так, а потому что я действительно умею складывать слово"вечность". В любых обстоятельствах. Даже из печально известных четырех букв.
(и еще мы немножечко шьем.)
