Впрочем, другие награды мне не то чтобы вот прям угрожают.
Двумя часами позже юный пограничник из Шереметьева вертел в руках мой украинский паспорт и шипел: "Неттакойстраны, неттакойстраны, неттакойстраны". Мне хотелось съязвить, но у него дрожали руки, а в глазах был такой нелепый детский страх, словно я сейчас укушу его, и он - о, ужас! - превратится в украинца. Например.
Наконец юноша исполнил свой служебный долг, проштамповал несуществующий паспорт и вернул его мне трясущимися руками.
Тогда мне было не стремно, а смешно. А теперь печально.
Зато литовские пограничники впустили меня через окошечко для граждан (с ВНЖ вообще-то не положено) и сказали: "Добро пожаловать домой". Это было приятно. Но книжки я по-прежнему пишу по-русски, и это неотменяемо.
Поэтому надо отменить трясущегося и шипящего пограничника. А то в куда я писать-то буду?
Теперь я дома и пойду спать прям в ордене. Он мягкий как валенок, идеально сочетается с пижамой и вообще успокаивает.
Утро вечера потом.
P.S.
Свою порцию открыток мне удалось забыть в Додо, и это так по-детски обидно, что хоть рыдай.
Но я не рыдаю все равно. Потому что
P.P.S.
А! Еще в машине радио сказало, что холод в Москву принес балтийский циклон.
Извинити.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →