Самый нежный в мире самогон, настоенный на чёрных листьях, сбитых на землю злыми, поспешными, как пощёчина октябрьскими заморозками, согретых внезапным горячим солнцем, вымоченных дождями, почти стёртых с лица земли ночными туманами, истончившихся до состояния тени; впрочем, они и есть тень.
И когда посреди этого тепла, сочной весенней травяной зелени и мелких лиловых цветов в 4 пополудни начинают спешно сгущаться синие зимние сумерки, окончательно перестаёшь понимать, где ты. Не в каком городе даже, а на какой планете, какие тут законы природы и прочие порядки, и как мы теперь будем жить.
И не надо нам этого понимать.
Этот наш ноябрь - как жизнь после смерти. Вечная, даже если закончится буквально неделю спустя.
