А по имени его просто однажды при мне случайно назвали. Мне бы наверное так и не пришло в голову спросить.
- Однажды мы играли в нарды с понаехавшим в Вильнюс Пинратиком. С тех пор я знаю, что такое играть в нарды с собой. Хотя в остальных вопросах мы, вроде бы, не близнецы.
- Я почти никого не помню в лицо, и некоторые ближайшие друзья свидетели, что я могу проскочить мимо, не узнав. Зато я сразу реагирую на направленное на меня внимание, поэтому нет проблем встречаться с кем-то в первый раз в людном месте. Сразу распознаю.
- Наши кошки время от времени резко перестают считать меня человеком и начинают принимать за кота. Но хоть за главного кота в стае, и на том спасибо.
(Хотя у Котовской, буйного котёнка, изредка случаются попытки этот вопрос прояснить.)
- Иногда у меня включается программа "МНЕНАДА", и в этом состоянии я могу получить всё, чего хочу. Довольно быстро выясняется, что на самом деле было "нинада", но случившееся к этому моменту уже неотменяемо, и девать его решительно некуда.
Мне уже несколько лет удавалось не включать (вернее, вовремя выключать) эту программу. Это очень трудно, но МНЕНАДА!
Ой.
- Я почти не присутствую в собственной жизни; впрочем, в последние годы посещаемость удалось повысить. Так, благодаря фотокамере, я теперь умею смотреть по сторонам и даже замечать некоторые детали. Долгие годы перед этим для меня даже поездки в разные прекрасные города имели смысл только ради атмосферы в целом (единственное, что я всегда замечаю) и запахов в частности. Запахи долгое время были для меня самой ценной информацией о внешнем мире, потому что их невозможно игнорировать.
- Что касается игнорирования, мне удавалось, в частности, крепко, не просыпаясь, спать у стены, которую с другой стороны сверлили дрелью. И это скорее норма, чем исключительное событие.
- Больше всего на свете я люблю учиться - почти всё равно чему. Но не могу делать это в одиночку. Только в компании. Не в любой, но о строгой избирательности речь не идёт. Штука в том, что присутствие другого (живого) человека включает моё внимание. Это единственный известный мне (по крайней мере, пока) способ гарантированно его (внимание) включить.
- Видимо поэтому, я очень быстро устаю от людей. Не в том смысле, что видеть их не могу, а в том, что кофе с друзьями для меня - работа такой интенсивности, что больше ничего я в этот день, пожалуй, не сделаю. А если сделаю колоссальным напряжением воли, потом буду долго восстанавливаться. Но не то чтобы это меня когда-нибудь останавливало :)
- Дружба (полноценное, интенсивное взаимодействие с другими людьми) - мой главный наркотик и самый большой соблазн, ради которого можно забить на всё остальное. Я, кстати, не знаю других людей с подобным пороком.
- Но в одиночестве мне настолько легче, что этот порок меня всё-таки вряд ли погубит.
- Второй мой главный наркотик - музыка. Но я редко позволяю себе отрываться по-настоящему. Потому что, во-первых, отходняк тяжёлый, а во-вторых, всегда есть риск, заслушавшись, превратиться во что-то такой, что здесь совсем не живёт.
- При этом музыку, которая мне не нравится (такой очень много), мне почти всегда удаётся игнорировать. То есть, натурально не слышать.
- Игнорировать мёртвое вообще довольно легко. Как ни странно.
- Читать меня научил дедушка на острове. Мне тогда было три года, и дедушка на острове мне снился. Хорошее было время.
- У меня, как и у всякого обычного человека, есть набор фундаментальных представлений о норме. И большое желание, вернее, настоятельная потребность, чтобы всё вокруг было нормально.
Другое дело, что мои представления о норме не имеют вообще ничего общего с общечеловеческими. Большинство этих представлений я даже обсудить ни с кем не могу, потому что они за пределами языка.
- Я - бесконечно агрессивное существо. Вы даже не представляете, насколько. При этом разрушение (в любой форме) для меня абсолютно неприемлемо - настолько, что согласившись сознательно разрушать, я как бы вообще отменю себя. Я - созидатель. Очень агрессивный созидатель :)
- Я совершенно точно знаю, что ни одно однажды рождённое сознание не должно угаснуть. Думать о возможном угасании сознания неизвестного мне дяди Васи из города Котовска для меня ровно так же мучительно, как думать о возможном угасании собственного сознания. Более того, у меня ощущение, что я всё время каким-то непонятным образом борюсь с этой гипотетической опасностью (в которую не особо-то верю). И это объясняет, почему у меня не хватает внимания на всякие пустяки типа собственной жизни.
- В детстве мне хотелось научиться двигать и связывать линии мира - что бы это ни означало. Теперь уже нет той ясности понимания. Но сейчас её всё-таки больше, чем, скажем, 20 лет назад. И это хорошая динамика.
- Мне очень трудно смотреть кино. Потому что в кино я втягиваюсь до такой степени, что проживаю его во всей полноте, вообще без дистанции. А это не всегда полезный опыт. И какое же счастье, что на свете есть Джармуш. "Мертвец" - единственный известный мне кинофильм, который кажется мне полноценным и даже счастливым отдыхом.
- Всё это я пишу потому, что мне захотелось. И вместо того, чтобы добросовестно заканчивать одну важную работу.
- А теперь, как и следовало ожидать, мне хочется спать. Поэтому пока - всё.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →