Мама молчит, мамы нет, маме пофигу. Поэтому приходится вставать и идти. Вообще-то моё присутствие совершенно не обязательно, но обещание есть обещание. Я их легко раздаю, при том, что не люблю нарушать. Это невыгодное сочетание.
Важно однако не это, а что
в какой-то момент любой человек вдруг обнаруживает, что конечен. Что у него, по сути, впереди еще в лучшем случае несколько десятков лет, и все. Не так, как мы в детстве понимаем смерть - ну да, она есть, когда-нибудь. А так, как мы понимаем будильник. Он тикает. И очень скоро прозвонит. А пока тикает. Каждый день, зараза.
И что несмотря на эти несколько десятков лет, в тот момет, когда совершается это печальное открытие, как правило опускаются руки. Это если повезет. Бывает, что накрывает таким отчаяньем, что просто выйти на улицу невозможно себя заставить.
Какой вообще смысл во всей этой чертовой жизни, если вот он, будильник, тикает. И хорошо еще, если будильник. А то ведь бывает и бомба с часовым механизмом. Она тикает гораздо быстрее.
И далее там про безумие мага.
Вопреки которому я сейчас пойду надевать штаны. Потому что надетые штаны - то немногое, что можно противопоставить бездне, зияющей внутри человека по утрам. И да поможет мне бог.