Благоденствуя, аристократы не навязывают друг другу своего общества; в беде они сплачиваются воедино. Они сомкнутым строем пытаются противостоять варварам.
Употребляя слово "аристократы", американец Уайлдер, конечно, имеет в виду вовсе не принадлежность к тому, или иному списку семейств. Это, надеюсь, понятно.
Из точки "сегодня" моя жизнь делится на две равные половинки: ДО Уайлдера и ПОСЛЕ.
Синий том, куда входили романы "Мост Людовика Святого", Мартовские иды" и "День восьмой", как я сейчас понимаю, был выдан мне вместо мудрого отца, остроумного старшего брата и строгого, но обаятельного учителя. Все к лучшему: иметь дело с книгами проще, чем с людьми. Торнтону Уайлдеру и, тем более, образу автора, с которым мне, собственно, приходится иметь дело, не нужно от меня ничего взамен. Не требуется говорить ему "спасибо", не надо даже предъявлять ему доказательства того факта, что он был прочитан и понят (грокнут во всей полноте хе-хе).
Дюжину раз прочитанный, проданный за шесть рублей в пору финансового отчаяния, разменянный на кровавые гранатовые зернышки, которые должны были исцелить меня от малокровия и начальной стадии цинги (и, собственно, исцелили), Торнтон Уайлдер решительно ничего при этом не почувствовал. Если в ту пору у меня были какие-то сомнения по этому поводу, опыт их истребил.
Теперь эти три романа вернулись ко мне в АСТовском переиздании. По утрам я часто открываю книжку наугад, читаю страничку-другую.
"Позвоните родителям", что-то в таком роде, ага. Минута слабости. Пройдет к концу июля.
Или не пройдет.
