В том-то и дело, что все может быть, абсолютно все.
Вместо веры я довольствуюсь смутным ощущением, что всякое живое существо умирает своей смертью, встречается с собственной, единственной и неповторимой версией бесконечности, которая, конечно, не может быть ни наградой, ни наказанием - разве только, в том смысле, в каком наградой, или наказанием является зеркало.
Положиться в смертном сне можно только на себя, вот что. Это, по крайней мере, я вполне понимаю. И потому, мягко говоря, не очень спешу.