- Сука, - говорю я мухе, которая хочет есть со мною из одной тарелки.
- Ты, - говорит Ленка, - при ребенке все же матом поменьше ругайся. - У нас при ребенке можно говорить: "блядь", "хуй", "пизда"... и вообще все можно говорить, кроме "суки".
- Почему? - спрашиваю. - Чем вам "сука" не угодила?
- Ну, - говорит, - звучит как-то противно. И потом, должна же быть в семье хоть какая-то табуированная лексика...
Про грязь
Мы сегодня зачем-то мазались черной страшной целебной грязью.
Сначала мы туда долго шли, в основном, по воде аки посуху: по озерам, которые по колено. Одно озеро сплошь поросло розовой венерианской слизью. Мы шли, пиная ее клочья ногами. Слизь мстительно воняла.
- Это говно? - спрашиваю.
Мне объясняют, что это вовсе не говно, а такая специальная полезная вонючая водоросля. Потом интересуются:
- Как же ты так спокойно идешь, предполагая, что вокруг говно?
- Фигня, - говорю, - я уж сколько лет на свете живу, зная, что вокруг...
Потом мы пришли, куда надо и намазались таки черной страшной целебной грязью. Более дебильного способа скоротать досуг я не знаю. Чистый восторг.
Одно из двух: то ли всякое человеческое тело, намазанное черным, прекрасно, то ли у меня такой ебанутый вкус.
Отмылись. Уходим. На берегу натыкаемся на страшное, огромное голое женское тело, все в черных пятнах грязи. Оно лежит на прибрежном песке, завернутое в целлофан. Из целлофана торчит лишь голова со свалявшимися бледными локонами. "Ну, - думаю, - класс, настоящий труп".
-Который час? - приветливо спрашивает голова.
Оказывается, это был не труп. Это была курортница.
Кто, блядь, убил Лору Палмер?!
Безумству храбрых...
Ленка рассказала анекдот про мужика, который на медведя ходил.
Прознали телевизионщики, что в Сибири живет мужичок, который с голыми руками на медведя ходит. Поехали сюжет снимать.
Приезжают, смотрят: плюгавенький мужичок, полтора метра росточек, ножки-ручки тоненькие - несчастье какое-то, а не охотник.
Ну, стали его расспрашивать: дескать, как же ты, такой щуплый, на медведя с голыми руками?
Тот говорит:
- Главное - не бояться. Вот я выхожу из дома, иду в тайгу, и все время помню: главное - не бояться. Прихожу к берлоге, там тоже главное - не бояться... Я начиаю шуметь, кричать, палкой по дервьям стучу, но все время помню, что главное - не бояться. Медведь в берлоге рычит, сердится, и уж тут главное - не бояться. Наконец, медведь вылезает, а я ему в морду - говнищем...
- А говнище-то откуда?
- Эх, мужики... Главное - не бояться. А говнище будет!
Все это я к тому, что тутошний туалет ужасен. Крошечный склеп с низким потолком, в полный рост не распрямишься. В помещении стоит ведро, на ведре - сидение. Это - все.
Когда кто-то из нас идет в уборную, остальные хором ему кричат: "главное - не бояться!"
Во всех прочих усадьбах с клозетами та же хуйня. А в баре, например, туалета нет вовсе, хотя, казалось бы, центр местной цивилизации. Я так думаю, здесь живут ангелы, им уборные без надобности. А мы, срущие приезжие, на их взгляд, словно бы специально созданы для удобрения ангельских огородов. Поэтому нечего по сортирам шастать!
To be continued
