Сновидения заламывали сполохи и протуберанцы, молили о пощаде, обещали У из Хунани немыслимые дары.
У дары принимал, еще некоторое время нежился в полудреме, а потом вероломно просыпался.
Когда ему стукнуло четыре тысячи лет, за ним прилетел белый журавль, поглядел на У, что-то пробормотал и с отвращением скрылся за горизонтом. Окрестные даосы, как всегда решили, что словами такого не выразишь и послали У за рисовым вином.
До сих пор где-то ходит, зараза такая.
* * *
Ли из Пуцина выдавливал из себя раба по капле и продавал окрестным девственницам в качестве приворотного зелья. Девственницы капали раба в рисовое вино младшим сыновьям нищих сюцаев и беспрепятствено выходили замуж.
В те дни, когда торговля не шла, Ли вздыхал и аккуратно закапывал раба обратно, в изможденный организм.
* * *
Пу из Му совершенно безосновательно считал себя незаконорожденным сыном тысячехвостой лисы.
Тысячехвостая лиса над ним посмеивалась, но годовое содержание выплачивала исправно. Она знала, что за искренние заблуждения простака всегда расплачиваются другие, и не роптала.
Потом за нею тоже прилетел белый журавль (тот самый, что побрезговал У из Хунани), но это уже совсем другая история, в мягкой пестрой обложке, для чтения в метро.
