И всегда в разгар этого веселья мне (на самом деле, не мне, а только внутреннему Лютеру, он наивный кукусик и желает всех просвещать) хочется задать аплодирующей части человечества вопрос: вы вообще отдаёте себе отчёт, что этот ваш праздничек выстроен вокруг невообразимо абсурдного события: убийства Бога за асоциальное поведение? (А что Он потом воскрес - дело житейское, на то и Бог, чтобы воскресать, когда вздумается, ни у кого разрешения не спросив.)
Догадываюсь, что не отдаёте. Глупый вообще вопрос.
Беда, впрочем, не в этом, а в том, что повторное, на бис, убийство воскресшего Бога растянулось на две тысячи лет, на протяжении которых Его именем и как бы по Его воле продолжали мучить, наказывать и убивать примерно таких же чуваков, как Он сам. И эта многолетняя акция оказалась куда успешней, чем первое неуклюжее суетливое убийство. Штука в том, что убить Бога всё-таки можно. Не лично Его, конечно, а только Бога в себе. Этим, собственно, успешно занимаются все те, кто убивают, мучают и наказывают, не обязательно своими руками, достаточно просто хотеть этого, воображать, мечтать. Всякий мечтающий о наказаниях для инакомыслящих, желающий мучений хотя бы для одного-единственного злодея, даже условного гитлера, должен осознавать, что своими руками вколачивает гвоздь в Того, в Кого не надо бы гвозди вколачивать. Не метафорически, а натурально, на практике. Для некоторых оставшихся в вечности событий ни времени, ни расстояния нет.
(Разозлиться и стукнуть, или даже пристрелить негодяя, кстати, нормальное дело - а чего он первый? Такой импульсивный поступок свидетельствует о нашем несовершенстве, но не ввергает в ад. Частью ада мы становимся, когда в здравом уме, без состояния аффекта желаем мучений и наказаний для каких-нибудь других очень плохих. Не лишить их возможности вредить, а именно желать дополнительно наказать и помучать, чтобы знали. Эту разницу очень важно понимать.)
На этом месте мой внутренний Лютер наконец-то согласился заткнуться и больше пасхально не вещать. И я наконец-то могу рассказать, что нынче вечером на улице Доминикону вокруг Храма Милосердия Божия внезапно (для меня по крайней мере) случилось
Так или иначе, а Благодатный Огонь бушевал на улице Доминикону, и это на самом деле очень трогательно выглядело, как будто застрявшие на нашем не в меру обитаемом острове души сигнализируют небу: мы тут, ааа, вокруг ужос-ужос, нам страшно-страшно, спасай!
Идея сама по себе отличная, только чтобы заметили с неба, свечи всё-таки недостаточно, хоть из самого Ерусалима по скайпу её поджигай, тут работает другая техника, требующая конечно воображения и сосредоточенности, но без них в нашем деле вообще никуда; я имею в виду, что если достаточно регулярно представлять себя горящим костром или хотя бы свечой (с огнём из макушки), там, на небе, нас наконец-то заметят. Но спасать всё равно не примчатся: хорошо же горит, от чего тут спасать.
Я смеюсь, но на самом деле не очень-то и смеюсь, потому что, во-первых, техника офигенная и вполне доступная (даже руками ничего делать не надо, а счастья практически с первой попытки полные штаны), а во-вторых, важны не все эти ваши смешные игры в "верю - не верю", а то, видят ли наше сияние там, высоко-высоко в небесах, в пространстве мифа, по ту сторону морока этэцэ.
