Незадолго до начала зимы Греттир явился на Холмы Дымов и попросился на зиму к Торгильсу. Торгильс сказал, что еда для него, как и для всякого свободного человека, всегда найдется, — но только здесь не очень утруждают себя стряпней. Греттир сказал, что это мало его заботит.
— Есть и еще одно затруднение, — сказал Торгильс. — Хотят остаться здесь на зиму одни мужи, нрава довольно-таки беспокойного, — это побратимы, Торгейр с Тормодом. Уж не знаю, как вы с ними уживетесь. Но они всегда найдут здесь стол и дом, когда только захотят. Можешь остаться здесь, если хочешь, но если будете досаждать друг другу, — вам это не пройдет.
Греттир сказал, что он-то никого не тронет, тем паче против воли хозяина.
Немного погодя приехали туда побратимы. У Торгейра с Греттиром не все шло гладко, но Тормод вел себя, как должно. Торгильс хозяин сказал побратимам все то же, что и Греттиру, и они так его почитали, что не смели друг другу и поперек слова молвить, хотя согласия между ними не было. Так прошло начало зимы.
Рассказывают, что хозяину Торгильсу принадлежали те острова, что зовутся Островами Олава. Они лежат во фьорде, в полутора милях от Мыса Дымов. Торгильс хозяин держал там тучного быка и осенью не забрал его оттуда. Торгильс не раз говорил, что надо привезти его к празднику середины зимы. И вот однажды побратимы сказали, что готовы съездить за этим быком, если найдется им в помощь кто-нибудь третий. Греттир вызвался ехать с ними, а они и рады.
Поехали они втроем на десятивесельнике. Было холодно, и дул северный ветер. Корабль их стоял у островка Китовый Череп. А как вышли они во фьорд, непогода разгулялась еще пуще. Они подошли к островам и забрали быка. Греттир спросил, что они выбирают: втаскивать на борт быка или держать корабль. А у острова была большая волна. Они попросили его подержать корабль. Он стал у середины корабля с наружного борта, — а море доходило ему до самых плеч, и держал корабль так, что его и не качнуло. Торгейр взял быка сзади, а Тормод спереди, так и подняли его на корабль. Взялись за весла, и Тормод греб на носу, Торгейр посередине, а Греттир на корме. Держат они путь в глубь фьорда, и, едва прошли мимо Козлиной Скалы, налетел на них шквал. Тогда Торгейр сказал:
— Что там корма застряла?
Греттир отвечает:
— Будут хорошо грести посередине, так и корма не отстанет.
Тогда Торгейр так налег на весла, что выскочили обе уключины. Он сказал:
— Приналяг-ка, Греттир, пока я не поправлю.
Греттир навалился на весла, а Торгейр тем временем поправлял уключины. А когда Торгейр снова взялся грести, весла были так потрепаны, что Греттир сломал их о борт. Тормод сказал, что лучше уж грести послабее, да не ломать весла. Греттир схватил два бревна, лежавшие в корабле, просверлил большие дыры в верхней части борта и принялся грести так мощно, что каждая досочка трещала. Корабль был добрый, а мужи на нем дюжие, и они добрались до островка Китовый Череп. Греттир спрашивает, что они выбирают, вести ли домой быка или ставить в сарай корабль. Они выбрали ставить в сарай корабль, и так и поставили его со всей той водой, что была в нем, и со всем льдом, а он весь обледенел.
А Греттир повел быка, и бык был очень неповоротливый и тучный. Он очень устал. Когда же они дошли до Воробьиного Двора, бык и совсем свалился. А побратимы пошли домой, потому что никто из них не захотел выручать Греттира. Торгильс справился о Греттире, и они рассказали, где с ним расстались. Торгильс послал людей ему навстречу, и, подойдя к Пещерным Холмам, видят люди, что идет им навстречу человек и тащит на спине быка. А это пришел Греттир и принес быка. Подивились все, на что он способен, а Торгейра даже взяла зависть на силу Греттира.
Однажды вскоре после праздника середины зимы Греттир один пошел купаться в горячем источнике. Торгейр узнал об этом и сказал Тормоду:
— Пойдем посмотрим, что он сделает, если я нападу нa него, когда он пойдет с источника.
— Не по душе мне это, — сказал Тормод, — и не дождешься ты от него ничего хорошего.
— Все равно пойду, — сказал Торгейр. Спустился он с откоса, держа секиру наизготовс. А Греттир пошел от источника, и, когда они поравнялись, Торгейр сказал:
— Правда ли, Греттир, будто ты говорил, что не побежишь от одного противника?
— За это не поручусь, — сказал Греттир, — но от тебя-то я вряд ли бегал.
Тогда Торгейр занес секиру. Но Греттир в тот же миг на него набросился и так его и грохнул оземь, мощным ударом. Тогда Торгейр сказал Тормоду:
— А ты так и будешь стоять, пока этот черт подминает меня под себя?
Тогда Тормод схватил Греттира за ноги и хотел стащить с Торгейра, но ничего не вышло. Он был опоясан мечом и хотел уже выхватить его. Но тут подошел Торгильс хозяин и велел им образумиться и не лезть в драку с Греттиром. Они послушались и свели все это на шутку. Больше у них не было стычек, о которых стоило бы рассказать. Все находили, что Торгильсу выпала большая удача — укротить таких необузданных людей.
С приходом весны они разъехались. Греттир подался к Тресковому Фьорду. Его спрашивали, как ему поправились харчи и как ему жилось зимою в Холмах Дымов. Он ответил:
— Да так и жилось, что я бывал рад-радешенек своей еде, если только удавалось заполучить ее.
Потом он поехал через взгорье на запад.