После убийства Торстейна, сына Кугги, Снорри Годи очень гневался на своего сына Тородда и на Сама, сына Бёрка Толстого. Не рассказывается, чем они провинились, разве что не захотели пойти на какое-то большое дело, на которое посылал их Снорри. Поэтому Снорри прогнал от себя Тородда и не велел ему возвращаться, пока тот не убьет какого-нибудь объявленного вне закона. Ничего другого не оставалось, и Тородд поехал в Долины. Тогда в Широком Жилье, в Долине Сёккольва, жила одна вдова по имени Гейрлауг. Она держала пастуха, объявленного вне закона за нанесение увечья. Он был еще подросток годами. Тородд, сын Снорри, узнал об этом и поехал к Широкому Жилью, и спросил, где пастух. Хозяйка сказала, что он со стадом:
— А на что он тебе?
— Хочу я лишить его жизни, — говорит Тородд, — ведь он объявлен вне закона.
Она отвечает:
— Невелика слава подобному герою, как ты, убивать этакого заморыша. Я покажу тебе, где можно совершить больший подвиг, если уж тебе не терпится испытать себя.
— Где же это? — говорит тот. Она отвечает:
— Здесь в горах живет Греттир, сын Асмунда. Вот с ним и сражайся, это тебе больше подходит.
Эти речи пришлись по душе Тородду. «Так оно и будет», — сказал он, пришпорил коня и поскакал вверх по долине. И, поднявшись на холмы ниже Восточной Реки, он увидел белую лошадь под седлом. А рядом он увидел человека большого роста и при оружии и тотчас повернул к нему навстречу. Греттир поздоровался с ним и спросил, кто он такой. Тородд назвался и сказал:
— Почему ты не спросишь лучше о моих намерениях?
— Потому, — сказал Греттир, — что какими бы они ни были, они мало к чему приведут. Ты сын Снорри Годи?
— Так и есть, — сказал Тородд, — и теперь посмотрим, кто из нас чего стоит.
— Это и так ясно, — сказал Греттир. — Ты разве не слышал, что я мало кому приносил удачу из тех, кто меня задевал?
— Это я знаю, — говорит Тородд, — но все ж таки отважусь.
Он выхватил меч и с пылом набросился на Греттира. Тот же заслонялся щитом, не поднимая на Тородда оружия. Так некоторое время и шло. Греттир даже не был ранен. Тогда он сказал:
— Не пора ли кончать эту игру, потому что победы тебе не видать как своих ушей.
Тородд стал рубить как одержимый. Греттиру все это наскучило, схватил он Тородда, посадил его рядом с собою и сказал:
— Теперь я могу с тобою делать все, что захочу. И я не боюсь, что ты меня убьешь. Но чего я боюсь, так это седой головы отца твоего Снорри Годи и его советов: они хоть кого ставили на колени. Тебе же следует выбирать себе работу по силам. Это тебе не детская забава — со мною сражаться.
И Тородд, увидев, что он ничего не добился, совсем утихомирился, и на этом они расстались. Тородд поехал домой в Междуречье и рассказал отцу, что у него вышло с Греттиром. Снорри Годи усмехнулся и сказал:
— Выше головы не прыгнешь. Велика между вами разница! Ты напал на него, а он мог сделать с тобою, что хотел. И Греттир мудро поступил, что не убил тебя, потому что уж я бы не оставил твою смерть неотомщенной. Теперь я охотно окажу ему поддержку, если представится случай.
По всему было видно, что Снорри доволен тем, как Греттир обошелся с Тороддом: с той поры он всегда становился на его сторону.