Когда мы переехали из маленького двухэтажного, четырехквартирного особняка с садиком в другой дом, тоже двухэтажный, но длинный, буквой "г" выгнутый, поделенный на восемь (кажется) подъездов, соседствующий с другим таким же и окруженный огромным, практически бескрайним двором, мне пришлось социально адаптироваться. Ну, то есть, привыкать к жизни среди большого числа сверстников.
Прыжки с качелей для новых партнерских отношений были совершенно необходимы. Да и нравилось мне это занятие - теоретически. Но на практике у меня поначалу ничего не получалось. Страшно было: не столько шею свернуть (об этом в детстве мало кто заботится), сколько сделать все не так. Ну, как-нибудь совсем уж неуклюже и смешно прыгнуть, на позорно маленькое расстояние от качелей, или вовсе мешком на землю плюхнуться. Надо было как-то научиться этому искусству.
Тогда пришлось придумать хитрость, предложить родителям как-то вечером: "А давайте я вынесу мусор!" Родители от счастья чуть не зарыдали: прежде заставить меня заниматься домашним трудом было невозможно, проще убить (они и грозились, но без толку). И тут вдруг. Тем более, выносить мусор в тогдашних обстоятельствах было хлопотно: помойка располагалась в дальнем конце двора, идти на такое расстояние с полным ведром - невелико удовольствие. А для меня вышла и вовсе каторга: все же мелкий ребенок, ведро тяжелое, а вонь его казалась моему чуткому носу непереносимой.
Но игра стоила свеч, на полпути к помойке меня ждали качели.
Мне повезло: хоть и стемнело, а во дворе еще вполне мог кто-то бегать, нам часто разрешали гулять допоздна, но в тот вечер никого не было. Я, понятно, ведро в сторону и - на качели и - ну раскачиваться.
Коленки дрожали, конешно.
Но прыгнуть мне, наконец, удалось. Не то чтобы далеко и не то чтобы шибко элегантно, но начало было положено. Еще несколько таких "мусорных" походов, и вполне стало можно присоединяться к сверстникам в их экстремальном развлечении. С тех пор мы с дворовыми хулиганами жили в любви и согласии, пока не поуезжали навсегда из военного городка.
Я это все к чему.
то ли с тех пор, то ли вообще с самого начала, процесс обучения представляется мне интимным до крайности. Обучаться чему бы то ни было на глазах у посторонних совершенно не умею (даже если явный провал, как в случае с качелями, невозможен). Только в полном одиночестве, своим умом дойти, или (в идеале) наедине с тем, кто может научить, но такое, понятно, редко бывает.
Может быть, на самом деле, это у многих так? Потому и школьное образование кажется мУкой и насилием даже очень способным детям, потому и репетиторы (толковые, конечно) многим идут на пользу.
А может быть и нет. Может быть, мой личный заскок, не знаю.
