поэтому мне вот тут нынче кажется, што Александр Грин как-то совершенно вне традиции русской литературы (по крайней мере, вне того, что мне по дурости этой самой традицией представляется).
Мало того, что местами он звучит, как Джек Лондон какой, а местами и вовсе невзаправдашний Гамсуновский надрыв проявляется. И еще много предшественников и послешественников из щелей его текстов то и дело выглядывают - все басурмане, неруские.
Это все ладно бы.
Но вот легкость дыхания у его персонажей не нашенская, не расейская, от этого не отвертишься. Не сопят они в затылок читателя, не брызжут слюной в харю, когда монологи произносят, а так, легонько, как перышком сзади по шее провели - и нет их.
Это я к тому, что Грин прекрасен до невъебения какого-то междузведного - не вообще, вовеки и для всех, а только для меня, здесь, сейчас, невзирая на великое множество претензий к способу высказывания и т.п.
Просто подарили четырехтомник Грина, а там много рассказов нечитанных. Ну и читанные заодно повторяю: сколько лет-то прошло.
История про убийство льва паровым молотом - счастье (невзирая на отчаянную хромоту исполнения). И многое, многое другое.