(всякое случается с путешественниками),
шерсть дыбом.
Какие-то одинаковые истории про разных, вроде бы, людей.
Беспомощные дети с одинаковыми сломанными игрушками.
Мужчинки с бутылочками, самочками, денюшками, машинками.
Женщинки с женишками, муженьками, бебиками, платьицами, бриллиантиками, ну и денюшками-машинками тоже, понятно.
Знаменитости, блин. Убиться веником.
Особенно с отечественными персонажами беда. Сплошь "тяжкая бабья доля", да "гусарская баллада". Скучнее не выдумаешь судьбы.
От всего этого остается такой дрянной осадок: кажется, хороший человек не может стать знаменитостью. Только избалованная инфантильная дрянь и нелюдь.
Хотя ясно ведь, что люди бывают всякие, не в них, собственно, дело, а в авторах историй. Про кого угодно можно рассказать так, что стошнит, а можно так, словно бы сверхновый сверхчеловек народился.
Рассказчик всегда врет, это понятно. В лучшем случае, привирает. Если говорить правду и только правду, вместо истории получим мертворожденный ее зародыш, отчет.
Поэтому единственное, что следует требовать от рассказчика: пусть врет вдохнновенно, как бог на душу положит, а не как доктор прописал. Врать можно и нужно, когда не для собственной выгоды, не потворствуя аудитории (тем более, заказчику), забыв про "формат" и прочую пакость, которую люди придумали, чтобы легче было производить дрянь в промышленных количествах.
Единственное существо, о котором должен заботиться рассказчик, это его персонаж. Потому что рассказывая историю о живом (сейчас, или когда-то) человеке, мы всегда придумываем его заново. Как мы его сочиним, таким ему и быть. Чего доброго, нерадивые ангелы перепишут в Книгу Судеб байку из глянцевого журнала - и привет.
(Поэтому, в частности, лучше не быть знаменитостью, а если уж влипнешь, взять процесс под контроль и врать о себе самостоятельно. Как бог на душу положит, повторяю. Потому что это - ну, наверное, единственный сочинитель, которому хоть как-то можо доверять.)