Одна история особенно хороща.
Мне было лет пять - шесть. Родители поехали на речку Турунчук и привезли оттуда очень много раков (их не ловили сами, а покупали у местных рыбаков, дешево и сердито). Запустили раков в ванну и пошли кипятить воду, чтобы их варить.
Следует сказать, что мне вовсе не было жалко раков. К тому же они являлись моей любимой едой и совершенно меня в этом качестве устраивали. Но врожденное стремление к чужой свободе сыграло со мной (и раками) злую шутку. Мне показалось, что это как-то нехорошо и некрасиво: держать раков в плену. Пленных, думалось мне, надо отпускать на волю, даже в ущерб собственным интересам.
Задача моя осложнялась спецификой телосложения пленников. Проще говоря, мне не нравилось, что у раков есть клешни. Было совершенно ясно, что такой ка-а-а-ак цапнет - и все! Палец откусит запросто. (Это сейчас мы с вами понимаем, что вряд ли, а в пять лет у меня никаких сомнений на сей счет не было: откусит палец, и точка).
Несколько минут меня раздирали сомнения, но жажда свободы победила страх.
И вот я хватаю рака за туловище и несу его в комнату. Рак шевелит страшным клешнями и вообще дергается, но я не сдеаюсь, несу. У меня была гениальная идея: ракам надо помочь спрятаться под диванам, а потом они - ну не дураки же! - сами сообразят, как выбраться, найдут дорогу домой.
Мне удалось перенести под диван четырех раков. Потом папа с братом сели в проходной комнате играть в шахматы и носить раков стало некуда. Но совесть моя была чиста. Ясно же, что: сделано, все что возможно.
Остальных раков сварили. Они были вкусные.
А потом закончился отпуск, и мы уехали (собственно, раков сварили для прощального обеда).
В нашей квартире жили тогда мой старший брат и его жена. Они часто писали нам письма и жаловались на страшную вонь в гостиной. Я это знаю, потому что у меня талант разбирать неразборчивые почерки, мне было ужасно интересно их письма читать - это почти как головоломку разбирать-собирать. Источник вони несчастные молодожены так и не нашли.
Когда год спустя мы снова приехали в отпуск, квартира еще воняла тухлятиной. Запах этот я никогда не забуду. А жаль.
Не знаю, как там было дальше, но еще год спустя в квартире сделали ремонт, и запах прекратился.
Много лет спустя до меня наконец дошло, что стало источником вони. Это было довольно серьезное потрясение.
С тех пор мне кажется, будто я знаю, чем пахнет чужая свобода,
На самом деле ерунда, конечно. Ничего-то я не знаю.
Ничегошеньки.