Когда я говорю «таких книжек», я имею в виду вот что. Это когда читаешь о жизни людей (ладно, персонажей), который, строго говоря, совершено не близки тебе и даже не слишком интересны. Окажись с такими в одном помещении, и час спустя будешь терзаться вопросом: с какой стати мы вместе, и какого хрена тратим время друг на друга?
Однако в процессе чтения совокупность бессмысленных (вроде бы) действий и слов невнятных (вроде бы) персонажей вдруг, как бы ни с того, ни с сего, открывает читателю (ладно, мне) восхитительную в своей нелепости ткань человеческого бытия, ослепительную красоту замысла Творца, и еще черт знает что, чего словами не выразишь, и не надо. Это, думается мне, и есть вершина мастерства романиста - достичь такого эффекта. Интересно, конечно, насколько сознательно это делается, ну да чужая душа потемки, это все знают.
Так или иначе, а Уайлдер (на мой взгляд) был в этом непростом деле асом. И вот теперь похожий эффект произвело на меня чтение «Мастера иллюзий». Ай да Остер, ай да сукин сын.
Правда (на мой взгляд), финал - ни к черту. Притянут за уши. Я имею в виду именно финал, не эпилог, который, напротив, вдруг дает читателю вдохнуть еще один глоток свежего воздуха. И понятно (тем, кто читал), что ради этого глотка воздуха пришлось загубить финал. Ну или просто кто-то (старшие мальчишки во дворе) сказал Остеру, что счастливый конец - пошлятина, которой надо избегать любой ценой, а он, дурень, поверил.
Не знаю, как там было дело, но финал притянут за уши, предварительно высосанные из пальца, хорошо, если не двадцать первого. Но - ладно. Кто не без греха. Роман все равно хорош, настолько, что даже неудачный финал не слишком его портит. Эта ложка дегтя подается с бочкой меда, но на отдельном блюдце, на десерт, как-то так.