Авторы учебников и методических пособий всегда любезно поясняли нам, что хотел сказать автор. Причем обычно выяснялось, что автор хотел сказать нечто очень нелепое, скучное и дикое, например, пожаловаться на тяжкую долю русских крестьян. Ну, все помнят.
Дело не в злополучных крестьянах даже, а в том, что в подсознание нам, бессмысленным школярам, вбивали совершенно нелепую аксиому: автор книги, будь он хоть четырежды Русский-Классик, всегда такой дурак, что намерения его у всех, как на ладони, вон даже дура-училка, и та понимает, что хотел сказать автор, и мы теперь понимаем, так что пусть не прикидывается шибко умным, вот он, голенький и беззащитный растяпа - весь в нашей власти (понять = съесть, но это мне сейчас объяснять лень, почти никто этот простой принцип не знает, но он все равно работает, и точка).
Потом мы, конечно, выросли, и некоторые даже заново научились читать, а некоторые писать, и все у них (у нас) в порядке, причем не только с головой, но даже (может быть) с подсознанием. Но некоторые бывшие хорошисты до сих пор верят, будто автор книги непременно настолько дурак, что любая Мариванна его с полпинка раскусит. Особо бессмысленные болваны такого рода зарабатывают на жизнь написанием книжных рецензий; за любую, не сомневаюсь, им поставили бы твердую четверку в родной школе - а что делать.
Все это можно было бы не проговаривать вслух, если бы не открывшаяся мне вдруг возможность закончить сей плач ярославны на оптимистической вполне ноте. Кто-то из моих друзей (не помню, кто, а искать лень) писал сравнительно недавно, что школу они заканчивали в начале перестройки, все очень быстро менялось, и вдруг в десятом, что ли, классе, выяснилось, что не надо больше переписывать в сочинения из учебников, что-хотел-сказать-автор-о-тяжелой-доле-р
Я хочу сказать, что если это был не отдельно взятый эксперимент в отдельно взятой школе, а изменение методики преподавания литературы, то десять, скажем, лет спустя, когда все эти новые школьники и бывшие новые школьники повзрослеют, встанут на ноги, возьмутся за ум и пойдут добывать хлеб насущный, у нас появится сразу много рецензентов, которых можно без гнева и отвращения читать и даже, сколь бы крамольной ни казалась мне сейчас эта мысль, прислушиваться к их мнению. Хотя последнее предположение - это уже, наверное, перебор, утопия. А все-таки.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →