Рассказываю Стрейнджеру примерно следующее:
Я - идеальный властелин зла. Потому что моя картина совершенного мира выглядит так: во-первых, все должно быть по-моему. Только так, как я хочу, и как мне кажется правильным. Во-вторых, все должны делать как я хочу совершенно добровольно, сами, без принуждения, просто потому, что таково их свободное волеизъявление. А тех, чье свободное волезъявление, не совпадает с моими представлениями о том, как все должно быть, надо поубивать. Чтобы их не было.
Одновременно я, конечно, понимаю, насколько это все тупо. Прям не смешно даже. Настолько не смешно, что развяжи мне сейчас руки - все равно никого не поубиваю. Ну, почти.
И поэтому все книжные и киношные злодеи кажется мне совершенно недостоверными. Не могу поверить, что бывает в живой природе такой вот простецкий «властелин зла», которому изнутри никто не говорит, как все тупо и бессмысленно.
Нет, - говорю, - настоящий злодей должен понимать, как тупо быть злодеем. И держать себя в руках. От этого прекрасного противоречия с ним все время случается катарсис... - пауза, - ... в ходе которого вырабатывается электричество... - пауза, - ... которое необходимо для обогрева всего сущего... - пауза, - ... и вот, знаешь, сейчас я начинаю видеть связь между глобальным потеплением, о котором все говорят... - после очередной паузы, торжествующе: - ... и проводом, который обнаружился у меня в заднице пять лет назад!
***
Перед этим была еще примерно такая телега.
Мои взаимоотношения с материальным миром - это сущая катастрофа. Я не умею справляться с самыми простыми задачами; вымыть посуду, пришить пуговицу, положить одежду в стиральную машину - мой потолок. В то же время, в моей жизни были периоды, когда острая необходимость принуждала меня мастерить всякие вещи. Например, в конце восьмидесятых приходилось шить, потому что нормальной одежды не было, и вообще никакой. Тогда мне удавалось, к примеру, из двух пар рваных джинсов сшить одну нефиговую юбку до пят. Или сумку из лоскутов. Или там, не знаю, полосатую тентовую ткань на рубаху раскроить. И все в таком роде. Иногда у меня все прекрасно получалось, а иногда нет. Интересно не это, а мое отношение к собственным успехам и неудачам. Если все получилось, значит - какие молодцы эти штаны! Они захотели стать юбкой, и сделали это. А если не получилось, значит какая дурацкая тряпочка попалась! Не захотела превращаться в полезную вещь, дура.
Поэтому мне не приходило в голову, что надо учиться шить, то есть, совершенствовать свои умения в этой области. Ясно же, что шить я не умею и никогда не научусь. С моей точки зрения, надо было совершенствовать умение с первого взгляда отличать тряпочку, которая захочет стать хорошей вещью, от тряпочки, которая будет сопротивляться такому превращению. Первой - помочь, вторую - игнорировать.
И так во всем. До сих пор.
Поэтому, будучи по сути своей тираном и диктатором, я превыше всего ценю чужую свободу воли. Чужое волеизъявление избавляет меня от необходимости делать лишнюю работу.
***
И еще много всего. Но мне записывать очень уж надоело.
