Если устроить возлюбленным моим Остеру и Кэрроллу (Джонатану) соревнование в таком виде спорта как запарывание финалов, я даже не знаю, кто на кого налезет и сборет. Победит, надо думать, дружба. Впрочем, у Кэрролла есть "Страна смеха" с прекрасным, на мой взгляд, финалом. Но она у него самая первая книжка, так что не считается. А с годами оба все глубже забиваются в какой-то ужасающий темный угол, где ползают пауки, и все наказаны. (Строго говоря, каждый в свой угол забивается, но принципиальной разницы между их углами не вижу.)
Страшно обидно на самом деле. Прям до слез.
Потому что "Ночь Оракула" - это поначалу такая прекрасная игрушка, когда в коробочке другая коробочка, а в той - еще одна, много прекрасных коробочек, мал мала меньше, да только в последней - мушиная кака. И хоть волком вой.
Все это можно было бы не писать, что толку страдать над мушиной какой, вспоминая, какие надежды подавала она поначалу, если бы не один показательный момент. Ближе к финалу Остер вдруг вслух, в лоб, открытым текстом начинает рассуждать о том, как текст трансформирует реальность. И наглядно демонстрирует страх, который рождает в нем эта идея. (Демонстрация страха - тоже коробочка в коробочке, потому что в историю о сожжении синей тетрадки и последовавших за этим событиях вставлен для наглядности дополнительный короткий рассказ о французском поэте, который написал поэму об утонувшем ребенке, после чего утонула в море его дочка, и он дал обет больше никогда ничего не писать.)
Я вообще не понимаю: с чего такой перепуг? Ну да, трансформирует текст реальность - и чё теперь? Тоже мне великая новость.
И, самое главное, кто им всем вбил в голову, что трансформации эти могут быть только гибельные, жуткие, чудовищные? С какой стати? Ну да, всякое бывает, но именно что всякое. И оно, это самое всякое, преспокойно случается и без вмешательства текста и евонного автора. Жизнь делает себя множеством способов, один из них - вот такой. Почему нет.
Остер, конечно, все равно прекрасный, читать его очень приятно. Но это как раз хуже всего. Потому что не холоден, не горяч.
Тьфу, пропасть.
P.S.
Да, самое главное.
СВОБОДУ НИКУ БОУЭНУ!
Выпустил бы, блин, человека все-таки. А то бардак.
