Оно, к слову сказать, и сейчас стоит в таком виде среди леденцовых и карамельных особнячков Карлсхорста, унылое как гнилой зуб. Проклятое оказалось место, кто бы мог подумать, а мы туда за булками в виде жоп бегали, храбрые были дети; такая булка стоила десять пфеннингов, ее можно было нанизать на палку и сунуть в костер, получалось круто, уж во всяком случае, вкуснее домашних супов и котлет. Еще в проклятом месте торговали такими фантастическими деликатесами как колбаса салями и шоколадные зайцы, иногда туда привозили московское мороженое, и тогда на крыльце выстраивались в очередь окрестные немцы, вкус подлинного пломбира смягчал тевтонские сердца и помогал им с достоинством пережить нашу ужасающую окупацию.
Но я не о том.
Там, на Рейн Штейн Штрассе, был так называемый "дом холостяков", двухэтажный особняк, где устроили общежитие для неженатых офицеров. Вокруг дома был сад, в саду - пруд. Красные веретенообразные рыбы плавали в этом пруду круглый год; смотреть на них, припав к хладным прутьям ограды, можно было часами. У меня была традиция надолго застревать там по дороге из школы, и когда посылали в
Так вот, дом, сад, пруд и рыбы есть до сих пор.
Хотя мой покойный папа, с которым мы любили вспоминать наше общее счастливое детство на улице Рейнских Камней (угол улицы Золота Рейна), утверждал, что никаких рыб во дворе Дома Холостяков не было, только пустой пруд, а красных рыб моя буйная фантазия дорисовала, как и многое другое, как вообще почти все.
