выложу совокупность свежих и не очень наблюдений, простых, как... Очень простых, короче.
Теоретически, я не люблю судить о людях как множестве – и задача поставлена неверно, и результаты обычно неудовлетворительные. А все равно некоторые вещи бросаются в глаза, что хочешь, то и делай.
Например, в Германии до хрена клевых дядек. Тетек тоже, конечно, но клевых женщин везде полно, они все-таки реально лучшая половина человечества, по крайней мере, на первый взгляд - прикольные и разнообразные.
Так вот, клевых немецких дядек очень много, практически каждый второй. Во-первых, с виду. Они часто прикольно одеваются, стригутся, красят волосы во все цвета радуги и выбеливают на них загадочные письмена и просто узоры. Но это ладно бы. Они добрые. Не все подряд, конечно, но... да нет, почти все. Трудо объяснить, как это проявляется, но это очень заметно. Причем это именно та доброта, которая естественное следствие силы. Мягкие, приветливые и немного снисходительные. Немецкие папы – это вообще с ума сойти как круто, ужасно хочется быть ребенком немецкого папы, с таким не пропадешь.
Все вышесказанное касается по большей части молодых, примерно до сорока с небольшим. Клевых стариков не больше, чем везде, зато офигенных немецких старушек очень много. Причем все они примерно одинаковые, я имею в виду, в одну сторону хороши – подтянутые, энергичные и видно, что при деле (при каком – понятия не имею, но это и неважно).
А вот Португалия, Испания Италия – прям-таки лежбище офигительных дедушек. Их там - стада. Молодых на их фоне вообще как-то не видно, при том, что они вполне клевые, если с дедушками не сравнивать. Очень странно, но это так. В тех же самых странах много пронзительно красивых и женственных старух. Чуть ли не каждая вторая – произведение искусства. Темперамент, элегантность, чувственность и стать – все на месте.
Жители Амстердама – особый народ, о них рассказывать очень сложно. Но если кто-то на земле готов к нашествию инопланетян, то это амстердамцы. Хоть сейчас можно расселять в Амстердаме колонию инопланетян, они там никого не шокируют и никому не помешают. В этом городе уже мирно сосуществует великое множество несочетаемых вещей и явлений, мне кажется, только потому, что местые жители умеют сознательно фильтровать реальность. Что хочу – то вижу, остальное не существует.
Может быть с этим как-то связан тот факт, что нигде мне не доводилось видеть, чтобы люди так бурно радовались друг другу при встрече на улице. Обнимаются, как будто с войны все вернулись. Наверное, дело в том, что человек приветствует не только знакомого, но и часть своего мира, реальности, которую он старательно выстраивает и поддерживает, отделяя от нежелательных впечатлений, и теперь какое-то время можно заниматься этим вместе, такое облегчение.
Поэтому, кстати, так страшны для туристов амстердамские велосипедисты. Они же реально нас не видят. Отфильтровывают. Надо поэтому беречься самостоятельно. Или быстренько становиться частью города, которую они воспринимают. Меня на этот раз начали замечать на второй день, и ровно тогда же на меня пачками повалились туристы, желающие узнать «а как можно пройти». Но третьего дня, чтобы проверить, как пойдет дальше, у меня не было. Чертовски жаль – мне бы хотелось всех обмануть и еще немного побыть частью того Амстердама, который «только для своих».
В Вильнюсе меня, помню, удивляло (и до сих пор удивляет), как много красивых детей – это во-первых. Даже подростки очень редко гадкие утята, в основном все-таки красивые. Ну и литовские девушки-русалки, очень худые, со светло-русыми волосами и прозрачными глазами – это у нас норма. Не удивлюсь, если выяснится, что некоторые литовские девушки специально стараются потолстеть, чтобы хоть как-то выделяться. В брюнеток, по крайней мере, красятся со страшной силой, но прозрачные глаза и прочие русалочьи стати их все равно выдают. Есть еще яркие виленские типажи – Сухая Работоспособная Стерва (женский) и Хозяйственный Барсук, их очень много, особенно последних; национальность тут не при чем, среди Хозяйственных Барсуков часто встречаются русские и поляки, такие справные мужыки, которые пьют умеренно и все в дом тянут. Они, кстати, не только жадные, но и злые, это на лице написано. Но все это только старшее и среднее поколение, среди молодых даже материала для изготовления Хозяйственного Барсука не видно. Они или совсем прекрасные, или совсем трэш, без вот этой вот ужасной «золотой середины».
А варшавская уличная толпа какая-то очень русская. Все клевые на вид (живые и безмятежные) взрослые люди оказываются иностранцами. У меня не проходит ощущение, что я за каким-то хреном в России. В незнакомом районе Москвы, или, не знаю, в Нижнем Новгороде. То есть, сама Варшава на эти города совершенно не похожа, только люди. Внешность и дух. И какие-то мелкие детали, например обилие женских туфель на каблучищах и (или) с бантиками-блестяшками. И вот это очень специфическое напряженное внимание к другим, попытка мгновенно классифицировать незнакомца, выставить оценку, сравнить с собой, сделать выводы, пригвоздить в своей внутренней доске почета или позора – то самое, что буквально убивает меня во всех российских, украинских и белорусских городах, де доводилось бывать.
Совсем молодые здесь клевые, и дети тоже, но это, насколько я помню, и в России так.
Но вот отличие. Здесь не то чтобы много, но заметное количество прекрасных дедушек и бабушек. Они (в отличие от остальных стариков) почти все ездят на велосипедах. У них красивые, как в кино, лица, и сияют глаза. Которые без лисапедов, у тех ничего никуда не сияет. Почему-то.
Завтра в Кракове посмотрю, какие они, мне с прошлого раза запомнилось, что там совсем другие какие-то люди и от варшавской толпы отличаются примерно как львовская от киевской (львовяне - единственные на территории бывшего СССР мне реально понравились).